Влад Гончарук
Журналист, видеоблогер
https://www.youtube.com/@SciOne
— Как называется твоя профессия и как ты пришёл к тому, что хочешь заниматься именно этим?
— По образованию я журналист-международник со специализацией по Польше. Когда я оканчивал университет (в 2011), в дипломаты или разведчики я идти не хотел. Хотел заниматься журналистикой. Но тогда независимых от государства медиа уже оставалось очень мало, и попасть туда было для меня почти невозможно. Плюнул и пошел в новости на НТВ, потому что позвали и выбирать не приходилось. Когда разбился самолет с президентом Польши, я со своим польским работал с семьями погибших, после чего еще и на новый тогда проект Russia Today пригласили в подразделение ИноТВ. В итоге я только и делал, что писал новости то ведущим, то текстом на сайт. А новости мало кто помнит уже на следующий день. Так я с каждым годом все больше унывал, пока не пришла идея делать свое для души на YouTube. Собрались энтузиасты и запустили свой научпоп-канал.
— По образованию я журналист-международник со специализацией по Польше. Когда я оканчивал университет (в 2011), в дипломаты или разведчики я идти не хотел. Хотел заниматься журналистикой. Но тогда независимых от государства медиа уже оставалось очень мало, и попасть туда было для меня почти невозможно. Плюнул и пошел в новости на НТВ, потому что позвали и выбирать не приходилось. Когда разбился самолет с президентом Польши, я со своим польским работал с семьями погибших, после чего еще и на новый тогда проект Russia Today пригласили в подразделение ИноТВ. В итоге я только и делал, что писал новости то ведущим, то текстом на сайт. А новости мало кто помнит уже на следующий день. Так я с каждым годом все больше унывал, пока не пришла идея делать свое для души на YouTube. Собрались энтузиасты и запустили свой научпоп-канал.
— Как ты ориентируешься в море информации?
— Работа в новостях заставляла не просто ориентироваться, но еще и быстро, потому что я работал на прямых эфирах. Сейчас я пишу текст, а уже через несколько секунд его произносит ведущий по суфлеру. Достаточно одной серьезной ошибки, и ты свободен. Я работал в утренних новостях на НТВ (подготовка начиналась ночью), поэтому начальство только просыпалось к нашим эфирам, и они были исключительно информационными. Поэтому и стандарты качества держались там долго, несмотря на развитие цензуры и самоцензуры, а это требовало перепроверки по разным источникам, самих источников, чтобы не выдать в эфир "утку" или неточные сведения.
— Работа в новостях заставляла не просто ориентироваться, но еще и быстро, потому что я работал на прямых эфирах. Сейчас я пишу текст, а уже через несколько секунд его произносит ведущий по суфлеру. Достаточно одной серьезной ошибки, и ты свободен. Я работал в утренних новостях на НТВ (подготовка начиналась ночью), поэтому начальство только просыпалось к нашим эфирам, и они были исключительно информационными. Поэтому и стандарты качества держались там долго, несмотря на развитие цензуры и самоцензуры, а это требовало перепроверки по разным источникам, самих источников, чтобы не выдать в эфир "утку" или неточные сведения.
— Расскажи, из чего сейчас состоит твоя жизнь?
— За пару месяцев до пандемии я пошел ва-банк, и окончательно ушел с последнего места работы, Москвы 24, в свободное плавание. Так в нем и остаюсь, вся моя работа и творчество — это канал SciOne.
— Как ты узнал про New Zeon? Что этот проект значит для тебя?
— Про Нью Зеон я узнал, когда в Баку сел наш эвакуационный борт из Москвы (через пару дней после начала мобилизации). Была ночь, какие-то люди собрались в стайку и пошли к каким-то автобусам. Я не знал, где буду ночевать, ни денег местных, ни связи. Прибился, дали комнату, на утро начал выяснять, где же оказался. Ребята предложили переехать апартаменты, я решил попробовать пожить, потому что жена была на седьмом месяце, оставался месяц, чтобы решить, где будем рожать. Если в Москве, то она со старшей дочкой оставались бы одни, а тут еще пополнение. Так что решили, что буду готовиться к их приезду в Баку. Ребята помогли найти клинику хорошую и всё сложилось.
— Чем ты вдохновляешься?
— Я вдохновляюсь всегда случайными вещами. Нарочно не получается, и я уж перестал пытаться. Лучше всего действуют идеи, которые заставляют воображение увеличиться хотя бы до масштабов планеты.
— Насколько твое дело зависит от места проживания?
— Я не связан местом, снимал и на улочках Стамбула, и в углу пустой комнаты на покошенном стуле, и в профессиональных студиях. Больше приходится заботиться о том, где семья, чем где камера.
— Где бы ты хотел встретить 40 лет?
— У себя дома, где бы он ни был.
— Рассматриваешь возвращение в Россию?
— Сейчас нет. Но всё меняется, даже то, что кажется вечным. Одно я точно знаю: если я вернусь, то свободным человеком, который не будет от России зависеть ни в чем. Так проще будет нам построить нетоксичные отношения заново.
— За пару месяцев до пандемии я пошел ва-банк, и окончательно ушел с последнего места работы, Москвы 24, в свободное плавание. Так в нем и остаюсь, вся моя работа и творчество — это канал SciOne.
— Как ты узнал про New Zeon? Что этот проект значит для тебя?
— Про Нью Зеон я узнал, когда в Баку сел наш эвакуационный борт из Москвы (через пару дней после начала мобилизации). Была ночь, какие-то люди собрались в стайку и пошли к каким-то автобусам. Я не знал, где буду ночевать, ни денег местных, ни связи. Прибился, дали комнату, на утро начал выяснять, где же оказался. Ребята предложили переехать апартаменты, я решил попробовать пожить, потому что жена была на седьмом месяце, оставался месяц, чтобы решить, где будем рожать. Если в Москве, то она со старшей дочкой оставались бы одни, а тут еще пополнение. Так что решили, что буду готовиться к их приезду в Баку. Ребята помогли найти клинику хорошую и всё сложилось.
— Чем ты вдохновляешься?
— Я вдохновляюсь всегда случайными вещами. Нарочно не получается, и я уж перестал пытаться. Лучше всего действуют идеи, которые заставляют воображение увеличиться хотя бы до масштабов планеты.
— Насколько твое дело зависит от места проживания?
— Я не связан местом, снимал и на улочках Стамбула, и в углу пустой комнаты на покошенном стуле, и в профессиональных студиях. Больше приходится заботиться о том, где семья, чем где камера.
— Где бы ты хотел встретить 40 лет?
— У себя дома, где бы он ни был.
— Рассматриваешь возвращение в Россию?
— Сейчас нет. Но всё меняется, даже то, что кажется вечным. Одно я точно знаю: если я вернусь, то свободным человеком, который не будет от России зависеть ни в чем. Так проще будет нам построить нетоксичные отношения заново.